2 ответов в этой теме

[al65]

… предательски затрещали ветки. Вишня была спелая, красная и вкусная. Особенно, когда вишня в чужом саду и ты просто залез, и, фактически воруешь её. Вкуснота необыкновенная.
- Кто здесь?! Стоять! - дядя Дюша с двустволкой кричал в глубину сада, а Степашка спрятался в тени сарая.
Сердце бешено стучало. Билось как птица в клетке.
Эх, романтика!
- Уроды! Найду того, кто сюда забрался – жопу разорву! – дядя Дюша не унимался, и, словно в подтверждении своих угроз, два раза выстрелил из старой берданки в воздух!
Почему-то Степашке это не понравилось, выстрел напугал его и разозлил, он зарычал и встал во весь свой рост.
- Кого ты порвёшь?! Сюда иди! – зарычал Степашка.
Огромный, метра три в высоту, дракон гневно рвал траву когтистой лапой.
- Сюда иди! – повторил он рыком, глаза застилала кровавая пелена и нутро его наполнялось смертоносным жаром.
Дядя Дюша покорно подошёл ближе, и укоризненно качая головой произнёс: - Что, задело? Испугался и меня хочешь напугать?! А договор забыл?
Степашка помнил, что договаривался с дядей Дюшей, что всё будет натурально, как в детстве. Просто прежде хотелось немного пошалить, дать простому человеку почувствовать себя главным, а самому вспомнить, ДЕТСТВО.
Но что-то пошло не так, амбиции начальника не давали того наслаждения, когда тебя трясло от твоей смелости, можно сказать, даже наглости, но, всё же смелости – когда ты, сопливый мальчишка, пробрался в соседский сад и срывал чужую сладкую вишню. Это ощущение оставалось далеко, и сегодня Степашка снова не смог его испытать.
Словно импотент какой-то, который помнит момент оргазма, но не находит причин для возбуждения.
Дядя Дюша был прав – Степашка схалтурил, снова показал своё нутро хозяина, властелина по жизни. А дядя Дюша просто исполнял договор, подписанный ранее между ними. Как бы он сторож, а Степашка маленький воришка в чужом саду.
Но … Прошли годы, и Степашка превратился в большого дракона. Дракон Степашка – это страшно. Ласковое имя мальчика и поступки убийцы, шагающего через трупы.
Дракон Степашка давно достиг таких высот в чиновничьей карьере, что простому смертному было недоступно даже общение с ним. В лучшем случае с его заместителями, в худшем – с его телохранителями. Друзей у Степашки не было, они остались в прошлой жизни или уже умерли. А жизнь самого Степашки превратилась в какой-то пресный хлебец. Ты его ешь каждое утро, но только потому, что нужно что-то есть, а вкуса уже нет.
Хозяин жизни уже смог завладеть всем, чем только можно завладеть. Многие напрямую зависели от его расположения и каждый день приносили ему дары словно Богу. Воровали у других, но ему приносили. И он привык. Пресытился, но привык. Потерял себя, но ничего не приобрёл.
Жизнь - сложная простота. Кажется, что ты знаешь как поиметь деньги (власть, славу, величие) и идёшь к этому напролом, без оглядки, а в итоге получается, что всё это вместе взятое имеет тебя самого по полной программе. А кто ты? В чём величие?
Для других – успешный бизнесмен, а по сути – воришка из сада, но которому уже не страшно. Который сам пишет Законы, но для других.
Дядя Дюша покорно ждал что решит дракон Степашка. Всё-таки они давно знакомы. И Степашка решил:
— Вот что. Ты, дядь Дюш, прости меня, не сдержался я что-то. Только давай сегодня просто посидим вместе за столом?
- А что, давай. Только, чувствую, что понятия СТОЛ у нас с тобой разные. Ты за каким столом хочешь посидеть? За таким, какой я себе представляю или в ресторане?
- А как лучше?
- Да так, чтоб ты смог вспомнить то время. Неужели тяжело понять, что есть ключ, а есть замок? Замок тебя не пускает туда, где ты был. И, по всей видимости это не один такой замок, но всё же … Попробовать нужно открыть хотя бы всего один.
- Давай!
Чёрт побери, простой гранённый стакан, наполовину наполненный водкой. Зелёный лук-лучок и соль, насыпанная на газетку. Макай туда лук и закусывай, хрусти. Хлеб с корочкой, внутри ещё тёплый. Не белый и не чёрный, просто хлеб-буханка с Люберецкого хлебзавода. Он пахнет по-особенному даже если ты его просто трогаешь.
Копейка дороже рубля. Ощущения полноценной жизни. Так бывает?
Не знаю, но так было. Ты был не один в том саду, ты хвастался своей удалью перед друзьями. А они перед тобой. Вы были единым целым. А сейчас?
Да ну нах – это самое СЕЙЧАС. Оно есть, но тогда нет прошлого. Оно-то есть, но его лучше забыть? А что тебе дороже? Слава? Почёт? А как же ещё, если миллионы людей этого хотят, а у тебя это уже есть. Значит это дороже всего остального? Они хотят, а достиг этого ты. И не важно, не объяснишь им, как оно это – достичь того самого.
А как же, например, дядя Дюша? Он кто? Нищеброд, который ничего не достиг в этой жизни? Но почему тебе так приятно общаться с ним? И никаких телохранителей не нужно. Просто не нужно, ибо не надь! Они лишние в вашем доверительном общении.
Сука! Кто из вас счастливее? Себе ответь - ты дракон по жизни или олень по сути?
Если притворяться и не вспоминать про то время, то дракон. А если вдруг вспомнишь, как учился в институте, то сейчас ты олень. Бедный, чахлый, зашуганный. «- Царь Кащей над златом …»
Резкий вкус водки и лука вышиб непрошенную слезу. И накатила волна той памяти …
Хлебушек - не чтоб закусывать, а только нюхать, так как делают настоящие мужики. Ведь ты мужик?
Конечно, мужик, и вокруг все друзья - мужики. Мальчишки, заканчивающие школу, кто вы тогда?
… давно это было. Опустела бутыль, дядя Дюша словно и не пил с тобой вместе. Сидит как трезвый и смотрит на тебя. Степка, Степашка. Пацан с одного класса с его сыном.
Как звали сына? Ваня? Да, Иван.
Твой папка нашёл возможность устроить тебя в институт, да что там, ты и сам был не дурачок – учился на одни пятёрки, всё закономерно.
А Ванька троечник, ну, просто не хотел зубрить. Всё таскался в свою спортивную секцию, на тяжёлую атлетику свою. Потому и попал по призыву в армию. А там в Афган. Ну, время такое. И пропал там, в этом Афгане. Убили или просто пропал? А кто его знает, дядя Дюша никогда не говорил. Может и сам не знал. Вроде похоронили гроб, а что в нём? Но Ванька больше не объявлялся. Сгинул.
Задумчивый, замутнённый взгляд бросил на дядю Дюшу.
- Ещё? А надо? Может домой, СЫНОК?
… трам-тара-рам! Рвануло совсем рядом. Бомба? Мина? Ложись! Запах гари, звон в ушах, и вкус крови во рту. Это от лука с солью? Нет. Голова словно из отдельных кусочков.
Дым копоти уменьшился, дядя Дюша сполз по стене и лежал на полу в луже крови. Осколки разорвали его старомодную байковую рубаху и словно вывернули душу. Его убили?! Кто?
- Ты его убил, – рядом нарисовался силуэт человеческого лица, но никак не фокусировался взгляд.
- Кто здесь?!
- Я, твоё второе Я, Степашка!
Поднимаясь в полный рост, хотелось получить силу дракона. И облик дракона. И зубы, и мощный хвост, и когтистые лапы, и убивающий всё живое жар-огонь изо рта. И защитную броню непробиваемой чешуи. Степашка встал, но остался всего лишь человеком. Никакой защиты не было.
Стало страшно. По-человечески страшно. А перед ним красовалось его второе я, то самое, драконье. В полной амуниции, с лапами, чешуёй и когтями, жаром пышущее. Очень страшно, потому что не привычно, потому что словно голый.
Он сильный, ты слабый.
И … злость, быстро нарастающая внутри, комбинируемая со страхом смерти и временного бессилия. Злость, злоба, похожая на всю ту жизнь, которую ещё не прожил, но мог бы. Прожил бы, эх, мать её! И ребят своих увидел, которых уже растерял, но которые снова вокруг, здесь. Прожили бы и они на полную катушку!
А ещё какие-то дети? Твои, чужие?
И бабу хочу! Так явственно увидел-захотел бабу, девку, женщину! 
Нету слов, есть чувства. Нет чувств, есть эмоции. Нет эмоций, просто плюнь на ту угрозу. Смачно, не думая о последствиях, а потому что.
Трус не тот, кто слабый физически. Трус тот, кто уже и плюнуть боится на угрозу. А так и нужно! Нужно, если сил не осталось. Если не твой фарт наступил, но твой предел.
И смачно, вместе с этим не пережёванным луком и солью, с хлебом, с водкой и болью – плюнул на ДРАКОНА Степа. На самого себя плюнул, на всё свою прежнюю жизнь …
… Дядя Дюша склонился над Степашкой, брызнул ему в лицо холодной водой. Стёпа открыл лицо, осмотрелся, присел, прислонившись спиной к спинке дивана. Стряхнув с лица мокрые капли, обнял своей рукой руку дядь Дюши, спросил: - Что тут было?
- Да ничего, Стёпа. Человек родился.
- Ну, и это хорошо! – поднявшись на ноги, Стёпка неуверенно пошёл к двери на улицу.
- Сам дойдёшь?
- Теперь обязательно дойду! Спасибо, дядь Андрей! – и открыл дверь. В углу комнаты остались лежать бронебойные чешуйки и когтистые лапы.
… свежий ветерок надвигающегося солнечного утра приятно освежал лицо и душу. Пустынная пока улица ждала его шагов. И жажда жить! По-человечески, до последнего предела. За всех!
Москва, июль 2018.

[merQ]

[al65]