Химический Али:
Ну да,они же на стероидах все,агрессивные,значит всегда сами нападают
Вот интерестный рассказа из последнего интервью Василия Алексеева.
http://wsport.free.f...xeev_gordon.htm
— Подозреваю, что не всех ваши успехи радовали, но хоть борьба-то велась честно или конкуренты могли при случае подножку поставить?
— Я вам один эпизод расскажу, а выводы сделайте сами. В 1970 году в Минске проходил Кубок Дружбы. Обычно первыми малыши приезжают, потом средние веса, ну и последними мы, тяжеловесы, и вот 16 марта (дату запомнил точно, потому что 18-го на помост вышел) сидим в вагоне-ресторане, а сзади четыре обыкновенных мужичка умостились. Вдруг один из них говорит: «Вон самый сильный человек планеты Алексеев» (а я перед этим четыре рекорда установил и обошел Жаботинского в сумме). Второй ему вторит: «Да ладно — какой-то козел сидит» — и ко мне: «Слышь ты, козел?!». Я не ответил: как ел, нагнувшись, солянку, так дальше и ем, как тут летит мне в затылок фужер — и о мою голову вдребезги! Я между тем по-прежнему ноль внимания: продолжаю доедать солянку!
Нас четверо было: два тяжеловеса (и я в том числе) по 130, и два по 110 килограммов: можете представить, на кого эти замухрышки полезли — на четверых слонов. С моим-то характером головы им поотрывать не стоило ничего, но Бог меня спас.
Я почувствовал: дело серьезное, вспомнил двухкратного чемпиона Европы и четырехкратного Союза боксера Виктора Агеева и 1968 год, когда его осудили (он был исключен из сборной СССР и лишен звания мастера спорта за пьяную драку возле ночного московского кафе. — Д. Г.)...
Напротив меня Валера сидел Якубовский. «Ты что, — спрашивает, — не слышал: тебя оскорбили? Да я сейчас пасти порву им, шеи сломаю». — «Я, — говорю, — это давно бы сделал, но виноваты мы будем: сиди». Мужички между тем повыступали еще, но видя, что мы не проронили ни слова, заткнулись.
— Думаете, это была провокация?
— Теперь, спустя столько лет, уверен в этом на 100 процентов. Я же ехал установить мировой рекорд в троеборье, открыть «Клуб 600», о котором многие у нас в стране только мечтали, — кому-то это, естественно, не понравилось.
— Конкурентам, наверное...
— А их в ту пору у меня не было. Непонятно, кто хотел вывести меня из игры, — до сих пор этот вопрос мучает. Есть, конечно, предположения...
— Так поделитесь...
— Нет, не буду, но после того, как 18 марта выступил-таки и установил тот самый ожидаемый, сумасшедший рекорд, про меня все равно написали пакость: мол, не ощущал дыхания соперников, поэтому из девяти положенных подходов использовал всего пять.
— Не жалеете, что не взяли наглых попутчиков за шкирки, не спросили, кто же их подослал...
— Для этого надо было им морды бить, но тогда бы до Минска мы не доехали. Если они такие ушлые, прикинулись бы избитыми, а свидетели были наверняка подготовлены... Кто бы поверил, что мужики общим весом в 250 кило на полтонны полезли?