Нет более горячей поры в Сальцбурге , чем ярмарка в день Весеннего Равноденствия. На Венерином Поле раскидываются многочисленные шатры и столы прямо под открытым небом. На столах все, чем богаты сальцсбургские цеховики - лоснятся жирными боками колбасы Егерьмастера, поблескивают нечистым золотом рогатые уродцы ювелира Ермара, обдуваются запыленные свитки колдуна ТолиРа. Согретые весенним солнцем сальцсбургсцы с уважением рассматривают непонятные письмена носатого ведуна, с удовольствием вгрызаются в покрытую тугой кожурой жареные свиные потроха и, перекрестившись, плюются в сторону поделий мельникова сына-златодельца. В галдящей толпе важно вышагивают стражники Магической дружины маркграфа Ксандра Сокрушающего Кубка. Мимо них , втянув голову ч плечи снует мелкая шантрапа вроде братьев Мансарды и Трухана, по крысиному стреляя мутными глазками в поисках легкой добычи.
Но главным событием ярморочного дня уже много лет является Большой Аудит таверн, трактиров и рестораций. Шеф-Мастер Хайд, Главный Аудитор Магистрата Сальцбурга и Королевский Дегустатор - вот человек, от благосклонности которого, закончит ли этот день часть заведений с каучуковым ободом от колеса, гордо прибитым на ворота счастливчика, или на потеху публике городская стража невезучего владельца вымажет в его соусах и обсыпет куриными потрохами. И этому несчастному сильно повезет, если неудачные закуски окажутся из холодных и не слишком острых-не мало трактирщиков и тавернячих бежало по узким городским мостовым к лекарю Анатолию за охлаждающей мазью для своих кипящих мясных шариков и сморщенных от боли салями.
Вот и сегодня, окруженный жадной до чужого позора толпой, шествует Мастер Хайд. И путь его сегодня лежит в трактир Пихада Кабинского, который завершает пергаментный свиток с Печатью Секретаря Магистрата Лоу,. Этот список торжественно вывешивает Секретарь прямо с утра праздничного дня, и сегодня в нем было четыре названия. Уже гордо потчует гостей своими колбасами Егерьмейстер , обласканный строгим Шеф-мастером, тихо и стоически зализывает душевные раны хинкальщик Хиляк и разъярённо фыркает ведьма Пандрэ, недавно по сходной цене получившая диплом трехдневного обучения магически-кулинарному искусству. Ее афрозодиачные креветки, несмотря на приятный запах и вкус, вместо возбуждения страсти у добровольцев-дегустаторов явили заметные рогоподобные наросты на макушках. После чего оброгатевшие хуторяне и ремесленники намерились было сварить ведьму в ее же браге , но остановленные авторитетом Хайда, направились домой проучить виноватых в их рогатости жен. Ибо хоть мерзопакостное украшение появилось от нерадивости ведьмы, то жрать-то любовные морепродукты пришлось точно из-за глупых баб.
И вот Шеф Хайд уже внутри трактира "У Пихада" и оный Пихад , весь мокрый от волнения, суетится перед столом с высоким гостем, и отчетливо пованивает, как и полагается пованивать горному хобгоблину. Надо заметить, что в Сальцсбурге Пихад был первый и единственный представитель своего народа, и поэтому злые языки поговаривали, что сия вонь была связана лишь с патологической жадностью трактирщика, из-за которой не только месяцами не менял белье и не мылся, но и сжирал все испорченные продукты с всеми вытекающими во всех смыслах последствиями.
Первым блюдом, выставленным перед важно откинувшимся в кресле Аудитором были люля-кебабы с начинкой из непонятного происхождения фарша. Как знают сведущие люди, хобгоблины по вере ктулхуианцы. А это значит, что на их столе не должно быть баранины не в каком из видов. Есть баранину для служителя Ктулху -значит предаваться духовному каннибализму, ибо баран является тотемным животным, идеалом в мышлении, душевных устремлениях и божественной настойчивости." Буть как Боран "-было начертано над дверями таверны Пихада, и никто бы не смог упрекнут его пренебрежении этим Законом!
Однако, когда дело доходило до готовки пищи телесной, даже предписания Морского Монстра не были безукоризненны для Маэстро Халявы, как называл себя трактирщик. Так как не было дешевле начинки, чем потроха винторогих животных, то и решение было простым до гениальности. Испортившиеся кишки животных с мясодельни Егерьмейстера братья-клоуны Мансарда и Труханыч привозили зарытыми в навоз в бочках с надписью " свынина". Хитрый Пихад, не отмывая, пихал сию "свинятину" прямо в горшок, бормоча при этом похвалы своему Господину и описывая , какое превосходное небаранье мясо и как выгодно он нашел. И вот теперь большое деревянное блюдо с обугленной кучей чего-то малопонятного стояло перед Шефом-Аудитором. Мухи жадно кружились вокруг стола, явно желая скорее поучаствовать в трапезе. В отличии от Хайда, который лишь брезгливо дернул кистью. Трактирщик суетливо утащил первое блюдо обратно на кухню, по дороге отщипывая куски прямо грязными пальцами и закидывая себе в рот.
Далее пришла очередь десерта. И тут Шеф был приятно удивлен. Да и как тут не удивится, когдаиизвестный халтурщик и неуч Пихад выставил на стол аккуратно выглядящий яблочный пирог. С недоверием Аудитор вертел блюдо перед собой, то приближал к себе, то удалялся от него. Однако загорелая корочка выглядела вполне аппетитно, а яблочная начинка выглядывало своей янтарной плотью-все выглядело так, будто руку с любовью приложил если не мастер, то как минимум старательный подмастерье в искусстве выпечки. Брови Хайда поднимались все выше, в то время как на сморщенном лице Пихада все шире проявлялась самодовольная улыбка.
Наконец Мастер-Шеф Аудитор решился и аккуратно отломил небольшой кусочек и отправил его в рот. Запеченный сахар на поверхности с легким хрустом поддался зубам, рот наполнился сладостью яблок и нежным привкусом корицы. Взгляд Королевского Дегустатора покрылся поволокой наслаждения...
И тут из замершей свиты Аудитора, даже громким вздохом боящейся побеспокоить наслаждение своего патрона, внезапно вырывается вперед составитель списка Лоу. От его громкого возгласа недоуменно оборачивается Аудитор Хайд, а остальные превращаются в одно гигантское ухо- на их глазах явно происходило Событие. Не просто событие, а проишествие, обреченное вспоминаться многие годы.
-Рука, посмотрите на руку трактирщика!- возмущенный , но при этом заметно радостный Лоу подскочил, ухватил похожую на немытую куриную лапку правую кисть Пихада и поднял ее над собой, почти оторвав от земли тщедущного трактирщика,- это нечистая магия! Магия Ктулху!
Взгляды всех устремились на руку хобгоблина. В тонких пальцах был зажат светящийся синим диск с изображением какой-то оскаленной морды- Альфач. Без труда вырвав его, здоровяк Лоу, только-только выслужившейся в секретари из Гильдии Вышибал, бросил его на грязный пол трактира и голой пяткой раздавил, словно заблудившуюся крысу. Пихад, продолжающий все еще победно улыбаться, пискнул и стремительно бледнел.
По обеденной зале трактира пронесся общий вздох, Шеф-Мастер Аудитор вздрогнул, как то тонко всхлипнул и отдернулся от ложки. То, что лежало на ней, даже отдаленно не напоминало яблочный пирог. Это вообще не походило на еду. На блюде лежал покрытый слизью полуосьминог-полукаракатица и одна из его щупалец, со стекающими каплями, своим концом лежала на ложке в руке Аудитора Хайда. В следующую секунду Королевского Дегустатора уже выворачивало под стол.
... В Сальцсбурге долго еще вспоминали, о после того, как отошел от шока и полностью очистил свой желудок Шеф-Мастер магистрата, трактирщика-хобгоблина заставили вдоволь наесться слизнемонстра, дав закусить обломками каменного талисмана , и подбадривая для повышения аппетита ударами блюда по пустой голове. После же присуждения ему штрафа за использование некулинарной магии и оскорбление городской власти, Пихад надолго стал основным поставщиком корма для городских свинарен, где тоже отличился. Но это уже совсем другая история...