Однако для клоуна Колченога день не задался с утра. Когда пораньше он по привычке пошел наворовать гнилой моркови из лотка для корма слонов,его любимые отцовские часы на цепочке упали прямо в ароматные лежалые овощи и были тут же подхвачены хоботом прожорливого животного. И как не ругался,и не топал огромными ботинками разозленный шут, лезть и отбирать из пасти свое имущество он не решился.
Часы эти Колченог честно уворовал и были они самым ценным из того,что у него было. Не стоит думать, что воспоминания об отце было чем-то,чем дорожил белый клоун. Как и его брат, рыжий шут Месье Смердяк, были они зачаты их родителем , когда он , жаборотень Кавакс, оборотившийся жабцом , принудил к любви пьяную бородатую карлицу, выступавшую под именем Мадам Бородатая Жизель. Однако, если более удачливый вышедший первый Смердяк был завернут опять пьяной матушкой в относительно чистую дерюжку и награжден полной молоком сиськой, то вторенец Колченог,уродивший на редкость недоношенным , выпал вместе с плацентой и остался незамеченным валяться в соломе слоновника, где и разродилась уже немолодая мамаша.
Брошенный карлик и питался сперва этой плацентой, а потом начал подкармливаться слоновьим кормом — гнилой картошкой, морквой и подобными блюдами. Размером он был не больше крупной крысы до самого подросткового возраста, когда наконец был найден и пристроен к клоунскому делу — династия как-никак! Впоследствии злой на язык и получивший в наследство отцовскую склонность к безумию Смердяк шутил,что найденный братец проживал в той части слона, куда не заглядывало солнце. Самому же Колченогу, выросшему среди цирковых свиней и мышей, безумие не пристало, в связи с тем,что сходить было особенно не с чего.
Жаборотень Кавакс не знал другого метода обучения, кроме битья, потому и без того хилый, хотя со временем вымахавший изрядно Колченог обзавелся еще и хромотой, за что и получил цирковое имя. Со временем подружившиеся близнецы уже не могли терпеть обучение окончательного разучившего оборачиваться в человека Кавакса и утопили его в выгребной яме постоялого двора,во дворе которого были раскинуты на ночлег палатки цирка. А часы Колченого вытащил из кармана брата, когда тот деловито макал жабью голову в вонючую жижу.
И вот теперь печальный по амплуа, но злой по натуре белый клоун шипел, плевался и топал перед клеткой слона Бориса. Но вскоре пришлось бросить это занятие и смириться — начиналось выступление и зрители уже заняли свои места..
II.
Цирковое представление было в разгаре, когда в конце первого действия с братьями сыграло злую шутку чувство юмора старшего из близнецов — месье Смердяка. Традиционно, первое действие завершалось конкурсом силачей, куда допускались к участию местные желающие побороться за приз — золотой кубок из олова Мистер Шапитос. Из пятерки местных здоровяков выделялся один, молодой, едва вступивший в возраст когда дозволяется жениться или отдать жизнь за своего суверена в наемничьих войсках. Сын местного мельника Ермар выделялся не столько своей мощью, сколько чванливым взглядом поверх голов соперников и холеными усиками с бородкой, больше подходящей столичному художнику или профессиональному любовнику зрелых богатых дам. Когда все участники разоблачились до голого торса, то мельников сын вытащил баночку с самолично намешанным маслом и высокомерно то ли попросил, то ли потребовал у проходящих служителей цирка намазать его. На его несчастье, проходящими были как раз близнецы-клоуны...
Пока Колченог в печальном образе привычно тупил, делая вид, что не может понять, о чем его просят, месье Смердяк быстро сбегал куда с врученной банкой и , ехидно ухмыляясь, уже обмазывал Ермара сзади. Закончил покрывать гримом тыл юного атлета, он сказался занятым скорым выступлением и оставил того самостоятельно обмазываться спереди. Полутьма закулисья и запахи от выступивших только что лошадей не дали юному здоровяку понять о предстоящем приключении. Однако если бы он не так любовался мыслями о своем прекрасном теле, то заметил бы, как начинают косится на него соседи-конкуренты и хихикает цирковая обслуга...
К моменту выступления Ермара вокруг него уже образовалось приличное пустое пространство. Поставивший перед ним двух подовик цирковой силач Хуриус сразу отпрял назад, но взгляд его был жадным и насмешливым. Сын мельника отмахнулся от кружащих мух и взялся за толстую чугунную ручку. Потом лихо закинул гирю себе на плечо... и она соскользнула с него, глухо подбросив опилки, покрывающие арену, в воздух. Эрмар ругнулся, икнул — что-то мутило от запаха дегтя вокруг все сильнее, да и съеденные куриные грудки раньше времени стали просится наружу тем же путем,что зашли. Он автоматически обтер об себя ладони, еще больше испачкавшись масляно-дягтярной смесью и попытался крепче ухватиться за чугунину. Рывок- гиря вертится в руке, как колесо в хорошо смазанной оси телеги. Напряжение растет в попытке не дать съехать ей вниз с плеча и … Струя из двух фунтов курятины и овощей обильно полила гирю,арену, не успевших отскочить богатырей и самого мельникова сына!
III.
...Когда рыдающего Эрмара вывели аккуратно на прямых руках с арены и объявили антракт, хихикающий Колченог захромал в слоновник перекусить отложенной отваренной брюквой. И тут, проходя мимо клетки с Борисом, какой-то блеск к дымящейся куче позади животного. Часы-мелькнуло в голове белого. Он подошел и наклонил голову надо огромной горой ростом почти ему по грудь. Глаза его напряженно шарили по ее поверхности.
И надо же, старший брат-близнец опять оказался поблизости! (В чем, в целом ,ничего странного не было из-за мизерных размеров убогого шапито). Глядя на стоящего позади слона братца и вспомнив свои шуточки по поводу детства Колченога, в его полубезумную голову пришла последняя, как оказалась, проказа в этом цирке. Слегка подтолкнув сзади в белую форму, Смердяк хотел лишь напугать его. Но заперебиравший неловкими ногами белый клоун подскользнулся и под гогот брата залетел по плечи головой именно туда, чем и хотел напугать его рыжий шут.
Гы! Глупо хихикнул стоящий Смердяк. Слон превратился в созданного безумным создателем кентавря, с дополнительной парой плеч, рук и ноги, яростно дергающимися позади. Маленькими аккуратными шажочками, бочком-бочком, рыжий клоун стал перебираться к выходу из слоновника...
IV.
Грянул оркестр, означая продолжение представления после антракта. В особой выделенной зоне, прямо перед ареной уже попивал благородное кулернское вино маркграф Сальцбурга Всесокрушающий Кубок с супругой о правую руку и главой охранников Олеком -по левую. Публика попроще облепила огородку арены, пьяно крича,все еще возбужденная закончившимся скандалом конкурсом силачей. На сцене, в ожидании выхода магов и духозаклинателей, веселил публику пусканием цветных газов рыжый клоун Смердяк.
Внезапно музыка сбилась, и замолчала. Под куполом повисло недоуменное молчание. Из-за кулис на арену вышло неведомое существо, похожее на демонический камыш-переросток. Стеблем камыша служило длинное неуклюжее тело, одетое в белый до груди костюм. А выше груди, возвышаясь на добрый аршин, высилась шапка этого нелепого камыша, огромная и покачивающаяся. Прихрамывая и спотыкаясь, «камыш» растопырил руки и шел,чтобо невнятно бурча и завывая, в сторону рыжего клоуна. На вершине его поблескивали непонятно как оказавшиеся там серебряные часы.
Рыжий клоун, тоже не способный не сказать не слова,начал пятится о движущегося на него Колченога, пока не уперся задом в невысокую оградку, отделяющую ложу маркграфа от арены. В этот момент псевдокамыш взвыл что-то нечеловеческим голосом и ,плюясь чем-то неприятным, побежал к нему. И внезапно,запутавшись в неловких ногах, рухну прямо на оградку мимо увернувшегося брата. Коричневая «шапка» слетела с него и рухнула прямо на потерявших дар речи маркграфа с графиней... Над ареной повисла такая тишина, что что предыдущее молчание показалась грохотом водопада на мельнице отца Ермара...
V.
На центральной площади Сальцебурга сидели два сильно побитых Смердяк и Колченог и смотрели вслед уезжающих повозок шапито.
-Повезло,что живые- вдруг радостно сказал бывший рыжий. И хихикнул.
-Повезло...-эхом отозвался близнец. И продолжил:
-Что делать то будем? Куда работать пойдем?
Смердяк почесал ниже спины и поглядел на проезжающую мимо повозку с бочкой для содержимого выгребных ям. И пожал плечами.
Через площадь, напротив них малорослый и тщедушный горец прибивал кривую табличку на покосившееся здание. Трактир «У Пихада» — написано было на ней.
Так в шапито возникла вакансия клоуна, а в городе Сальцбурге прибавилось двое пусть не слишком почтенных,но приметных горожан.